Глава 10
1.
2., нач.
2., прод.
3., нач.
около двух лет назад
читать дальшеНакануне дня первого экзамена они повздорили. Миша, как заведённый, на все вопросы отвечал одинаково: я не знаю, меня не трогать. Страх, который он усыпил и запер в глубокие подземелья, оказывается, тихой сапой догрызал уже последний засов – Миша, едва не стуча зубами, вёл себя не слишком достойно, перемещаясь по квартире беспорядочно и хватаясь за разные мелкие дела, а то пытаясь задавить нервозность бессмысленной зубрёжкой.
- Эрми, не проси меня ни о чём сегодня, хорошо?
Он даже не слышал, что она говорила, поэтому так и не узнал, от чего отказывается.
- Как скажешь! – в насмешливости послышалась нотка ярости, но Миша не уловил и этого.
- Мне бы, мне бы такое место, чтобы никого, - пробормотал он.
Да сколько угодно… Как оказалось, «тайная комната» и не заперта даже была, просто дверь когда-то разбухла от протечки с потолка и застряла в косяке. При свете из коридора можно было догадаться, что там склад рухляди. Про «антиквариат», Миша давно понял, Эрми просто пошутила. А вот забросить комнату только оттого, что не умела сосредоточиться на замене перегоревшей лампочки – это похоже на правду, это в её духе.
- Пожалуйте, граф. Теперь вы будете ночевать здесь. Всегда.
От неё можно и этого дождаться. Но Мише сейчас было всё равно – несерьёзные попечения он оставит на «после экзаменов». Спорить не хотелось, перечить сил не было. А когда Эрми указала на коридорную антресоль, он беспрекословно поднялся на табурет и на пределе личных возможностей спустил оттуда три детали почти старинной кровати из чугунного дерева – две спинки и основу. Оставалось только гадать, кто и сколько лет назад их туда уложил и каким чудом под тяжестью до сих пор не обвалилось антресольное дно. Миша взялся за сборку сего мебельного монстра в свете карманного фонарика, в надежде, что это заставит его забыть о волнении. К сожалению, спать ложиться было рано, посему бесполезно, да ещё сдуру выпил кофе, который Ерминия готовила, красуясь правильными манипуляциями с уровнем пенной шапочки в горле медного сосуда. Ничего вкуснее не существовало, но мандраж начал зашкаливать. Вышло неприятно: он, пыхтя, собирал тяжеленную и скользкую дрянь, которая не признавала собственные пазы в конструкции, а Ерминия, загораживая коридорный свет, скрипичным силуэтом вписалась в дверной проём и коварно комментировала. В конце каторги смилостивилась и выдала постельное бельё. Можно было не сомневаться: простыня и пододеяльник - шёлковые.
- Скажи наконец, почему у тебя нет ни одного нормального комплекта? Чтобы не мёрзнуть и не скатываться по нему; в чём секрет? Может, в том сундуке, в кладовке, какой-нибудь завалялся? Пусть старый, мне лишь бы из хлопка.
- Бери, что дадено. И помни доброту мою. Могла бы и на полу постелить. А сундук мы не трогаем, запомни уже!
- Раньше мне неоткуда было падать. А теперь есть откуда. Зачем ты хранишь такие страшные вещи, как эта койка? Не поверю, чтобы ты сама её выбрала и купила.
- А ты зря пытаешься выспросить исподволь. Кто купил, тот давно наказан «за страшное», не тебе забота. Я пошла спать, ко мне не подходи.
Бессмысленная склока, бессмысленные действия, бессмысленный страх. Уже завтра всё решится. И только через две недели можно будет объявить отцу, что он сделал, как тот хотел. Но учиться будет не «авиастроению», как он. Учиться будет тому, о чём мечтал сам. Проектированию узлов сразу космических кораблей. Не одобренная в прошлом специальность: папе она представлялась избыточной, так как "космос осваиваться в ближайшие годы продолжит так же вяло и лишние специалисты всё равно будут искать более реальные занятия".
Но победителей судить не будут – и если делать так, как надо самому, то по крупному, сея судьбу. И Миша, с мыслью, что «перед смертью не надышится», неаккуратно швырнул куда-то в темноту штаны и майку, а снять носки его уже не хватило. Он завернулся в коротковатое и норовящее сбежать одеяло и в ту же секунду провалился в безвоздушное пространство мёртвого сна.
…как-то понял, что времени в обрез, хотя глаз ещё не разлепил и часов не видел. Какой-то назойливо повторяющийся звук. По тому, как во сне бесконечно, раз за разом, репетировал своё пробуждение и маршрут к точке экзамена, он опознал настоящее пробуждение как ещё один потусторонний заход. «Всё, хорош, вот то был сон, а теперь именно что явь», сказал себе и вроде бы поднялся рывком, но проспал ещё десять минут. «Это уже слишком, давай уже, всплываем». И по очереди поднимался с кровати несколько раз, но всё оказывалось, что остаётся под одеялом.
Потом усилием воли глаза раскрыл. Душно и светло-светло. Клочья пыли катятся по стене. «Это я во второй комнате… да сколько времени?» Не нашёл своих рук. «Ничего себе я их за голову закинул, затекли, такого ещё не было».
Мог долго ещё недоумевать, что с ним происходит – голова норовила скатиться обратно в сон, песок в глазах заставлял жмуриться. Но когда фрагменты сложились, ему явился чистой воды страх. Как ни странно, но он привязан к кровати, на которой заснул. И за руки, и за ноги.
- Эрми! Эрми! – завопил Миша. Но уже знал, что в квартире никого нет, - Эрми… за что?
То, что его удерживало, без сомнения, было не верёвкой, не железом, а просто… колготками. Нет, чулками, конечно, Эрми только чулки носит.
Так значит, она выдумала превосходную шутку и дождалась для неё самого что ни есть подходящего дня? Надо полагать, Миша должен пройти испытание на пути к знаниям, преодолев преграду и доказав так сказать, что это он самый достойный из будущих студентов?
Ладно. Ладно. Ладно. Это всего лишь колготки, мелкофиберная дрянь… Но сколько времени? Тот назойливый звук – это тиканье, но где они и показывают ли правильное время…
Миша задёргался, пытаясь освободиться. «Мыться не буду, такси возьму.»
Тот назойливый звук – это тиканье.
Он недооценил лёгкую промышленность – ему понадобится время. Как рациональнее действовать? На разрыв слишком много сил. Кто бы мог подумать, что они такие! Их тянешь, они успешно возвращают руку назад. Надо не дергаться, а подумать, минута всяко ничего не решит… Но почему сегодня? Зачем надо загонять человека в угол?
Нет. Почему первое, что ты подумал – это козни? А если Ерминию похитили, а его привязали, чтобы сразу не позвал на помощь? Это как? Если бы кто-то вошёл, он бы проснулся, нет? Тем более когда его начали связывать? Не проще ли по голове стукнуть? И в шкафу среди длиннометражных вещичек Ерминии первыми бросаются в глаза не чулки в коробочках, а разные пояски и шарфики. Или его стукнули? Да, с головой что-то не то. Дали гадость нюхнуть вроде эфира? Вошли с чулками и эфиром наготове? Глупость несуразная.
А руки даже не завязаны, просто в петле (сложить пополам и перебросить) держатся; как с ногами – не видно, но ощущения те же, не туго, не пережимаются. Если бы зубами, освободился бы на раз-два. Зубами не дотянуться… ну ничего, не может же это быть серьёзно… время бежит. Зато не придётся мучительно дожидаться начала экзамена – примчится и давай задачи решать, ему и половины времени хватит, он сумеет собраться… Собраться… костюм, он в шкафу, ботинки, они возле двери, начищенные, кошелёк, паспорт, ручки и ключи в кармане... после того, как Евлалия взяла этот костюм на пароглажку в один из своих цехов, там с ним что-то сделали, и он стал сидеть как влитой… жить, пока экзамены, у родителей, не думать пока ни о чём, а уж потом явиться к Эрми и спросить, что то было.
Только тут Миша заметил следующую вещь, что стояла в очереди стукнуть его пыльным мешком: он был под одеялом голый. Чуть-чуть ещё, и это дурацкое скользкое одеяло… алого цвета… сползёт с него по простыне… алого цвета… гадство!
Такая маньяческая картина предстала бы перед наблюдателем, будь он здесь. Миша представил, как Эрми крадётся в ночи, чтобы разрезать на нём трусы. Да, что ли? Так было?!! Ну, красавец… Миша замер – ему не хотелось, чтобы это одеяло убежало совсем. Всё равно руки надо в первую очередь освобождать… так всё же то Ерминия. Она. А если и кошелёк спрятала, то такси тоже не прокатит, и автобус. Надо друзьям бросить клич. А если и одежду?! Да легко… вчерашних штанов с майкой не видно там, куда он их швырнул. Так! Выпутываться и звонить… кому… Дину или Дану – они примерно его роста… Дану – у него машина, пусть сразу везёт в универ. Машина ещё у… Савки, у того, у этих… у тех.
Звонить всем подряд, кто-нибудь да сможет примчаться прямо сейчас! Всё можно! Всё реально! Надо просто бороться до конца. Ставка, понимаете, велика.
Не получается – фигня и есть фигня… чугунное дерево – это же жесть, оно очень скользкое. Полировка. Не перетереть путы. Ну ничего, колготки, тьфу, чулки – это несерьёзно, человека нельзя уважать, если он с колготками не справляется… ааа, телефон она тогда тем более спрятала! Ничего. Освобождаемся, заворачиваемся в… простыню, но не эту, а у Эрми одолжим, та побольше и хотя бы не красная… пусть в драконах. И бежим по этажам, просим позвонить… хорошо, что я все номера на память знаю! Голый, в драконах, босой, торопится и орёт, что на экзамен… псих. А время!! Ничего, и тут решаемо. Есть среди соседей Клаудита Светлиновна, Миша ей мебель помогал втащить, она не испугается – тихо и вежливо, но быстрым речитативом он объяснит, в чём дело.
Зачёт. Всё продумал… что за хрень, эти колготки, хоть дёргай, хоть вытягивай руку, никак – как будто от его усилий в их текстильных жилах рождается живое и разумное натяжение, и они мягко и непреодолимо стягиваются снова, но только пока им сопротивляешься. Потом вроде как снова становятся как несерьёзные тряпочки… а если не тянуть, а наоборот, отводить руки как можно дальше назад? Петля как-то должна ослабнуть. Но если пытаешься подтянуться к изголовью, в дело вступают жгуты на на ногах.
Так. У парней может запросто не оказаться одежды его размера, они помельче как-то. Тогда… есть в конце улицы Ерминин любимый подвал тряпок, бежим в простыне, с другом в качестве моральной охраны, выбираем обноски… итого, колготки – звонок – машина – магазин – универ… минимум час!!! «Моральная поддержка» в качестве бонуса будет ржать, не будь он друг. Девчонок позвать? У них машин нет. О! У Еслы – байк. Сойдёт. По пробкам байк гораздо лучше. Дворами. А потом, запыхавшись, влетает Миша в аудиторию и его выдворяют, потому что пахнет обработкой и ненаглажен… без обуви опять же. Неважно. По мере поступления проблем! Главное, не складывать лапки… то есть, совсем неплохо, если он когда-нибудь ладони соединить сможет… Не по-лу-чаа… Голый, но в носках. Пошлость. Ещё галстук-бабочку забыла, стилистка. И на алом… позорище!!! Пустите меня на экзамен. Хоть в простыне!
И тут понял. Даже если сию секунду смог бы, не заботясь об одежде, прыгнуть из окна в кузов грузовика с космическим двигателем, что промчит его кратчайшим путём в гиперпространстве, если Миша прямо в нём начнёт выполнять экзаменационные задания, он всё равно бесповоротно, непоправимо опоздал. Он может оказаться на месте через секунду и умолять, напирая на особые обстоятельства - но его не допустят. Желающих много, а оболтусов всегда больше.
Он опоздал уже тогда. Когда только открыл глаза. Если присмотреться к световой картине помещения, уже идёт к полудню. Кофе? Несколько бесцветных капель на дне чашки и крепчайший сон? Почему же…
_________________________________________
А если веб-камера? Их здесь среди хлама можно десятки напрятать. Ну конечно же, улыбайтесь, вас снимают! Пять миллионов просмотров в месяц. Фраза «Эрми, за что?» - мем крылатый и подпись демотиваторов. Известность. Моргающий баннер сбоку сайтов, с заголовком УЖАС! ОН ДЕЛАЛ В КВАРТИРЕ ЭТО!/КОШМАР! С НИМ В КВАРТИРЕ ДЕЛАЛИ ЭТО Читать дальше… Приглашение в ток-шоу: расскажите, что произошло в этот день? Правда ли, что девушка, с которой вы встречались, отомстила вам за то, что вы отказались признать её ребёнка? Соседи, останавливающие в подъездах маму с папой… не надо. Не думай. Если так будет – Земля большая. Если доказывать, что с Мишей нехорошо поступили, даже эта дикая видеозапись пригодилась бы… а вдруг ему позволят сдать экзамен потом? Это же первый, математика. Остальные-то вовремя сдаст. Надо попробовать. Только бы освободиться… Но что-то плохо ты работаешь над этим, рано уставать. Давай снова!
Обида и ненависть… ненависть к чему-то неназванному… такая боль… его мечты… его радость… Ерминия. Он тихо выл – не хотел, чтобы люди сбежались на этот спектакль. Голый и в носках, зарёванный, как первоклашка с первой двойкой, здоровый парень, надежда родителей, умник, перехитривший сам себя. Потом лежал в прострации. В голове ничего такого не было. Шли первые часы. Дёргаться заставляли только затекающие руки. Никто в квартире не появлялся. «Вдруг она убитая лежит, в той комнате?» Кому это нужно. Что такое. Экзамен давно кончился – ей пора прийти. Или не может? Или или или?
Потом вторые часы, ознаменованные заботой совсем вульгарного характера.
EXIT LIVE - Тарантелла
3., прод.
1.
2., нач.
2., прод.
3., нач.
около двух лет назад
читать дальшеНакануне дня первого экзамена они повздорили. Миша, как заведённый, на все вопросы отвечал одинаково: я не знаю, меня не трогать. Страх, который он усыпил и запер в глубокие подземелья, оказывается, тихой сапой догрызал уже последний засов – Миша, едва не стуча зубами, вёл себя не слишком достойно, перемещаясь по квартире беспорядочно и хватаясь за разные мелкие дела, а то пытаясь задавить нервозность бессмысленной зубрёжкой.
- Эрми, не проси меня ни о чём сегодня, хорошо?
Он даже не слышал, что она говорила, поэтому так и не узнал, от чего отказывается.
- Как скажешь! – в насмешливости послышалась нотка ярости, но Миша не уловил и этого.
- Мне бы, мне бы такое место, чтобы никого, - пробормотал он.
Да сколько угодно… Как оказалось, «тайная комната» и не заперта даже была, просто дверь когда-то разбухла от протечки с потолка и застряла в косяке. При свете из коридора можно было догадаться, что там склад рухляди. Про «антиквариат», Миша давно понял, Эрми просто пошутила. А вот забросить комнату только оттого, что не умела сосредоточиться на замене перегоревшей лампочки – это похоже на правду, это в её духе.
- Пожалуйте, граф. Теперь вы будете ночевать здесь. Всегда.
От неё можно и этого дождаться. Но Мише сейчас было всё равно – несерьёзные попечения он оставит на «после экзаменов». Спорить не хотелось, перечить сил не было. А когда Эрми указала на коридорную антресоль, он беспрекословно поднялся на табурет и на пределе личных возможностей спустил оттуда три детали почти старинной кровати из чугунного дерева – две спинки и основу. Оставалось только гадать, кто и сколько лет назад их туда уложил и каким чудом под тяжестью до сих пор не обвалилось антресольное дно. Миша взялся за сборку сего мебельного монстра в свете карманного фонарика, в надежде, что это заставит его забыть о волнении. К сожалению, спать ложиться было рано, посему бесполезно, да ещё сдуру выпил кофе, который Ерминия готовила, красуясь правильными манипуляциями с уровнем пенной шапочки в горле медного сосуда. Ничего вкуснее не существовало, но мандраж начал зашкаливать. Вышло неприятно: он, пыхтя, собирал тяжеленную и скользкую дрянь, которая не признавала собственные пазы в конструкции, а Ерминия, загораживая коридорный свет, скрипичным силуэтом вписалась в дверной проём и коварно комментировала. В конце каторги смилостивилась и выдала постельное бельё. Можно было не сомневаться: простыня и пододеяльник - шёлковые.
- Скажи наконец, почему у тебя нет ни одного нормального комплекта? Чтобы не мёрзнуть и не скатываться по нему; в чём секрет? Может, в том сундуке, в кладовке, какой-нибудь завалялся? Пусть старый, мне лишь бы из хлопка.
- Бери, что дадено. И помни доброту мою. Могла бы и на полу постелить. А сундук мы не трогаем, запомни уже!
- Раньше мне неоткуда было падать. А теперь есть откуда. Зачем ты хранишь такие страшные вещи, как эта койка? Не поверю, чтобы ты сама её выбрала и купила.
- А ты зря пытаешься выспросить исподволь. Кто купил, тот давно наказан «за страшное», не тебе забота. Я пошла спать, ко мне не подходи.
Бессмысленная склока, бессмысленные действия, бессмысленный страх. Уже завтра всё решится. И только через две недели можно будет объявить отцу, что он сделал, как тот хотел. Но учиться будет не «авиастроению», как он. Учиться будет тому, о чём мечтал сам. Проектированию узлов сразу космических кораблей. Не одобренная в прошлом специальность: папе она представлялась избыточной, так как "космос осваиваться в ближайшие годы продолжит так же вяло и лишние специалисты всё равно будут искать более реальные занятия".
Но победителей судить не будут – и если делать так, как надо самому, то по крупному, сея судьбу. И Миша, с мыслью, что «перед смертью не надышится», неаккуратно швырнул куда-то в темноту штаны и майку, а снять носки его уже не хватило. Он завернулся в коротковатое и норовящее сбежать одеяло и в ту же секунду провалился в безвоздушное пространство мёртвого сна.
…как-то понял, что времени в обрез, хотя глаз ещё не разлепил и часов не видел. Какой-то назойливо повторяющийся звук. По тому, как во сне бесконечно, раз за разом, репетировал своё пробуждение и маршрут к точке экзамена, он опознал настоящее пробуждение как ещё один потусторонний заход. «Всё, хорош, вот то был сон, а теперь именно что явь», сказал себе и вроде бы поднялся рывком, но проспал ещё десять минут. «Это уже слишком, давай уже, всплываем». И по очереди поднимался с кровати несколько раз, но всё оказывалось, что остаётся под одеялом.
Потом усилием воли глаза раскрыл. Душно и светло-светло. Клочья пыли катятся по стене. «Это я во второй комнате… да сколько времени?» Не нашёл своих рук. «Ничего себе я их за голову закинул, затекли, такого ещё не было».
Мог долго ещё недоумевать, что с ним происходит – голова норовила скатиться обратно в сон, песок в глазах заставлял жмуриться. Но когда фрагменты сложились, ему явился чистой воды страх. Как ни странно, но он привязан к кровати, на которой заснул. И за руки, и за ноги.
- Эрми! Эрми! – завопил Миша. Но уже знал, что в квартире никого нет, - Эрми… за что?
То, что его удерживало, без сомнения, было не верёвкой, не железом, а просто… колготками. Нет, чулками, конечно, Эрми только чулки носит.
Так значит, она выдумала превосходную шутку и дождалась для неё самого что ни есть подходящего дня? Надо полагать, Миша должен пройти испытание на пути к знаниям, преодолев преграду и доказав так сказать, что это он самый достойный из будущих студентов?
Ладно. Ладно. Ладно. Это всего лишь колготки, мелкофиберная дрянь… Но сколько времени? Тот назойливый звук – это тиканье, но где они и показывают ли правильное время…
Миша задёргался, пытаясь освободиться. «Мыться не буду, такси возьму.»
Тот назойливый звук – это тиканье.
Он недооценил лёгкую промышленность – ему понадобится время. Как рациональнее действовать? На разрыв слишком много сил. Кто бы мог подумать, что они такие! Их тянешь, они успешно возвращают руку назад. Надо не дергаться, а подумать, минута всяко ничего не решит… Но почему сегодня? Зачем надо загонять человека в угол?
Нет. Почему первое, что ты подумал – это козни? А если Ерминию похитили, а его привязали, чтобы сразу не позвал на помощь? Это как? Если бы кто-то вошёл, он бы проснулся, нет? Тем более когда его начали связывать? Не проще ли по голове стукнуть? И в шкафу среди длиннометражных вещичек Ерминии первыми бросаются в глаза не чулки в коробочках, а разные пояски и шарфики. Или его стукнули? Да, с головой что-то не то. Дали гадость нюхнуть вроде эфира? Вошли с чулками и эфиром наготове? Глупость несуразная.
А руки даже не завязаны, просто в петле (сложить пополам и перебросить) держатся; как с ногами – не видно, но ощущения те же, не туго, не пережимаются. Если бы зубами, освободился бы на раз-два. Зубами не дотянуться… ну ничего, не может же это быть серьёзно… время бежит. Зато не придётся мучительно дожидаться начала экзамена – примчится и давай задачи решать, ему и половины времени хватит, он сумеет собраться… Собраться… костюм, он в шкафу, ботинки, они возле двери, начищенные, кошелёк, паспорт, ручки и ключи в кармане... после того, как Евлалия взяла этот костюм на пароглажку в один из своих цехов, там с ним что-то сделали, и он стал сидеть как влитой… жить, пока экзамены, у родителей, не думать пока ни о чём, а уж потом явиться к Эрми и спросить, что то было.
Только тут Миша заметил следующую вещь, что стояла в очереди стукнуть его пыльным мешком: он был под одеялом голый. Чуть-чуть ещё, и это дурацкое скользкое одеяло… алого цвета… сползёт с него по простыне… алого цвета… гадство!
Такая маньяческая картина предстала бы перед наблюдателем, будь он здесь. Миша представил, как Эрми крадётся в ночи, чтобы разрезать на нём трусы. Да, что ли? Так было?!! Ну, красавец… Миша замер – ему не хотелось, чтобы это одеяло убежало совсем. Всё равно руки надо в первую очередь освобождать… так всё же то Ерминия. Она. А если и кошелёк спрятала, то такси тоже не прокатит, и автобус. Надо друзьям бросить клич. А если и одежду?! Да легко… вчерашних штанов с майкой не видно там, куда он их швырнул. Так! Выпутываться и звонить… кому… Дину или Дану – они примерно его роста… Дану – у него машина, пусть сразу везёт в универ. Машина ещё у… Савки, у того, у этих… у тех.
Звонить всем подряд, кто-нибудь да сможет примчаться прямо сейчас! Всё можно! Всё реально! Надо просто бороться до конца. Ставка, понимаете, велика.
Не получается – фигня и есть фигня… чугунное дерево – это же жесть, оно очень скользкое. Полировка. Не перетереть путы. Ну ничего, колготки, тьфу, чулки – это несерьёзно, человека нельзя уважать, если он с колготками не справляется… ааа, телефон она тогда тем более спрятала! Ничего. Освобождаемся, заворачиваемся в… простыню, но не эту, а у Эрми одолжим, та побольше и хотя бы не красная… пусть в драконах. И бежим по этажам, просим позвонить… хорошо, что я все номера на память знаю! Голый, в драконах, босой, торопится и орёт, что на экзамен… псих. А время!! Ничего, и тут решаемо. Есть среди соседей Клаудита Светлиновна, Миша ей мебель помогал втащить, она не испугается – тихо и вежливо, но быстрым речитативом он объяснит, в чём дело.
Зачёт. Всё продумал… что за хрень, эти колготки, хоть дёргай, хоть вытягивай руку, никак – как будто от его усилий в их текстильных жилах рождается живое и разумное натяжение, и они мягко и непреодолимо стягиваются снова, но только пока им сопротивляешься. Потом вроде как снова становятся как несерьёзные тряпочки… а если не тянуть, а наоборот, отводить руки как можно дальше назад? Петля как-то должна ослабнуть. Но если пытаешься подтянуться к изголовью, в дело вступают жгуты на на ногах.
Так. У парней может запросто не оказаться одежды его размера, они помельче как-то. Тогда… есть в конце улицы Ерминин любимый подвал тряпок, бежим в простыне, с другом в качестве моральной охраны, выбираем обноски… итого, колготки – звонок – машина – магазин – универ… минимум час!!! «Моральная поддержка» в качестве бонуса будет ржать, не будь он друг. Девчонок позвать? У них машин нет. О! У Еслы – байк. Сойдёт. По пробкам байк гораздо лучше. Дворами. А потом, запыхавшись, влетает Миша в аудиторию и его выдворяют, потому что пахнет обработкой и ненаглажен… без обуви опять же. Неважно. По мере поступления проблем! Главное, не складывать лапки… то есть, совсем неплохо, если он когда-нибудь ладони соединить сможет… Не по-лу-чаа… Голый, но в носках. Пошлость. Ещё галстук-бабочку забыла, стилистка. И на алом… позорище!!! Пустите меня на экзамен. Хоть в простыне!
И тут понял. Даже если сию секунду смог бы, не заботясь об одежде, прыгнуть из окна в кузов грузовика с космическим двигателем, что промчит его кратчайшим путём в гиперпространстве, если Миша прямо в нём начнёт выполнять экзаменационные задания, он всё равно бесповоротно, непоправимо опоздал. Он может оказаться на месте через секунду и умолять, напирая на особые обстоятельства - но его не допустят. Желающих много, а оболтусов всегда больше.
Он опоздал уже тогда. Когда только открыл глаза. Если присмотреться к световой картине помещения, уже идёт к полудню. Кофе? Несколько бесцветных капель на дне чашки и крепчайший сон? Почему же…
_________________________________________
А если веб-камера? Их здесь среди хлама можно десятки напрятать. Ну конечно же, улыбайтесь, вас снимают! Пять миллионов просмотров в месяц. Фраза «Эрми, за что?» - мем крылатый и подпись демотиваторов. Известность. Моргающий баннер сбоку сайтов, с заголовком УЖАС! ОН ДЕЛАЛ В КВАРТИРЕ ЭТО!/КОШМАР! С НИМ В КВАРТИРЕ ДЕЛАЛИ ЭТО Читать дальше… Приглашение в ток-шоу: расскажите, что произошло в этот день? Правда ли, что девушка, с которой вы встречались, отомстила вам за то, что вы отказались признать её ребёнка? Соседи, останавливающие в подъездах маму с папой… не надо. Не думай. Если так будет – Земля большая. Если доказывать, что с Мишей нехорошо поступили, даже эта дикая видеозапись пригодилась бы… а вдруг ему позволят сдать экзамен потом? Это же первый, математика. Остальные-то вовремя сдаст. Надо попробовать. Только бы освободиться… Но что-то плохо ты работаешь над этим, рано уставать. Давай снова!
Обида и ненависть… ненависть к чему-то неназванному… такая боль… его мечты… его радость… Ерминия. Он тихо выл – не хотел, чтобы люди сбежались на этот спектакль. Голый и в носках, зарёванный, как первоклашка с первой двойкой, здоровый парень, надежда родителей, умник, перехитривший сам себя. Потом лежал в прострации. В голове ничего такого не было. Шли первые часы. Дёргаться заставляли только затекающие руки. Никто в квартире не появлялся. «Вдруг она убитая лежит, в той комнате?» Кому это нужно. Что такое. Экзамен давно кончился – ей пора прийти. Или не может? Или или или?
Потом вторые часы, ознаменованные заботой совсем вульгарного характера.
EXIT LIVE - Тарантелла
3., прод.
@темы: книга 2, жизнь волшебная, вихрь над городом