Сонино счастье
1.
2.
читать дальшеСоня и родители завтракали. Марейя, уходя на работу, выговаривала что-то сыну в прихожей.
- ...зад свой подыми наконец! Проветри мозги. Помоги людям.
- Пусть почтой или контейнером отправят. Мне на самом деле некогда. Я работаю, хоть это и не бросается в глаза.
- Работа, ага, в глаза точно не бросается. Позорник. Тебе скоро ложкой лень будет есть, а причёсываться даже граблей перестанешь! Поганка бледная, посмотри на себя! Зеркало вытри! Не рукавом!
- Ну, я не считаю себя бледным поганцем. Нет нужды, значит, не поеду. До свиданья, мам.
Захлопнулась входная дверь.
- Не люблю, когда людей принуждают, - сказал Сонин папа, - И мы не заставим его наше барахло тащить, правда?
- Конечно, - согласилась мама, - что-то они с ним суровы. Ну, мало ли как после школы бывает? А мне почему-то кажется, что он всё-таки занят. Да, Сонь? Готовится? Только нас в квартире ему не хватало. Давайте, будем ночевать у Варвары.
- Шесть часов в день на дорогу выходить будет. Честно говоря, я бы воспользовался местным гостеприимством. Парню никто не мешает в его дальней комнате. Соня, не будешь ему надоедать?
- Ты о ком? Я прослушала, - сказала Соня, медитативно жуя, сонно пялясь в окно. Там прямо напротив окна другого дома, жёлтого и облупленного. Окна высокие, мелкостворчатые. Неуютные.
Смотреть на это каждый день… что за несчастные люди. Голуби сидели на потемневших от грязи кондиционерах. Во дворе-колодце пара мусорных ящиков да лужа блестит. Тоска же. Уехать бы скорей.
Миша, держась за обе стороны дверного проёма, заглянул в кухню и, довольно улыбаясь, осчастливил присутствующих:
- Вещи донесу, билеты купил и распечатал.
- О! За билеты благодарствуем, деньги сейчас отдам, с вещами сами справимся, - сказал Инно, - Существуют таксисты и носильщики.
- А поехали с нами, - предложила Иана, - Варвара и тебя ждёт в гости. По умолчанию. Пирог с рыбой обещала. Любишь?
- Уважаю. Но редко так далеко езжу, чтобы поесть.
- Смысл в том, чтобы тебе воздухом подышать.
- Как бы да, для того, - вежливо согласился Миша, - Но физический смысл, по правде сказать, от меня ускользает. Воздух, он везде.
И подтянулся два раза на косяке.
Соня так и не обернулась.
Три большие сумки вещей, имеющих такую высокую памятную ценность, что Иана не доверила их почте, должны были найти пристанище в доме её сестры.
Через час сборов выдвинулись и благополучно достигли вокзала. В последний момент Миша вдруг высказал намерение всё же прокатиться и метнулся к кассе. В электричке он уселся особенным, компактным способом, чтобы моментально уснуть.
- Мудрый человек зря время не тратит, - заметил папа, - Надо последовать ему.
«Мне что, сонные рожи три часа наблюдать?», возмутилась про себя Соня, сидящая напротив. Свободных мест в вагоне быстро не стало.
Книжку свою она, конечно, забыла.
Поездка оказалась наизанудной после вчерашнего скоростного поезда. Электричка старого типа плелась, покачиваясь, невпопад постукивала рельсами. Тянулись окраины, развязки, промышленного вида позаброшенные комплексы строений, разукрашенные граффити, годные для съёмок постцивилизационных историй. Высотные дома в чистом поле и сразу плотная застройка пёстрых деревянных дач. Много мусора вокруг железнодорожного полотна. Одни облачка зародышей листьев за окном искупали неприглядность поддвулунного мира наивным оптимизмом.
- Через месяц сирень будет…
- Здесь позже. Через полтора. Вот мы и едем ко мне на родину… не верится.
- …а я смотрю и не вижу весны. Мне теперь кажется, она мне больше не принадлежит. Нет радости.
- Чего-чего? Рано тебе ещё это - «нет радости». Понимаешь, твоё подсознание заранее акклиматизируется к Южностралии. Организму, когда приедем, ещё потребуется на это время, а мозг уже запустил механизм. А мы обязательно ещё вернёмся! Хоть на следующий год. На пару недель, надеюсь, отпустят. Так что всё твоё, и родина и дальние страны. Наслаждайся!
- …а я теперь всё думаю, что возле океанов и морей у человечества места не хватает. По-моему, на побережьях в будущем будут жить исключительно самые богатые.
Мама засмеялась.
- Что ты вдруг так заговорила? Ты жизнь не у моря провела. Это мне в Мозгве первое время трудно без него было.
- А что, ты в Петербурхе часто у моря бывала?
- Там как раз редко, потому что учёба и всё такое. Но в детстве из воды не вылезала. С мая по конец сентября каждый день.
- Стоп, а разве Лесошишенск – прямо на берегу?! Я думала, там надо час или два ехать до воды. По карте так.
- Соня, мне стыдно, что я плохо объясняла и мало рассказывала. И ещё, что так и не свозила тебя туда. А на карте действительно некорректно почему-то печатают город, что в старых, что в новых, я давно заметила.
- Мама! Я была уверена, что мы едем вглубь континента…
Соня покосилась на Мишу: не проснулся ли он по причине её географической малообразованности? Услышала сонное «пфф» - в целом, доказательств «прослушки» не было.
Потом речь пошла о Варваре, которую Соня разок видела, в их первый в Петербурх визит. В Лесошишенск тогда съездила одна мама - тёте просто негде было принимать гостей. Варвара ненадолго приезжала к Адрею и Марейе. Соня смутно помнила девушку с тихим голосом, худенькую, с кругами под глазами, которые невероятно Иану расстроили. «У неё есть дочка Василиса – твоя двоюродная сестра", объяснила пятилетней Соне мама, " Она очень болеет, сейчас лежит в больнице». Мама всегда посылала Варваре деньги. Немного, потому что достаточно не получалось. Только четыре года назад, когда стали жить чуть лучше, удалось помочь более существенно. А два года назад тётя сама прислала кучу дорогих подарков. Она вышла замуж.
- Не представляю, что такое многодетное семейство, - ворчала Соня, слушая рассказ о новых родственниках, - Это же что, без конца суп варить, сопли вытирать? А как же саморазвитие, когда?
- Понимаешь, Сонюшка, есть этакий правильный путь для амбициозных и талантливых. Это получить высшее образование, работать на приличной работе и родить одного ребёнка, например. Это у меня так почти – тьфу-тьфу - вышло. Я молодец?
- Ты – да, молодец.
- А у моей талантливой и, заметь, тоже когда-то амбициозной сестрёнки, вся жизнь пошла по другим рельсам. Или даже по бездорожью. Так что если она сейчас домохозяйка и довольна этим, я готова радоваться за неё. Послушай меня. Однажды ехала машина после ливня. В ней были девушка семнадцати лет и годовалая девочка. И ещё кое-кто, кого человеком называть не буду…
_____________________________________________
Так они въехали в город Лесошишенск, раскинувшийся на побережье Северо-Западного моря, окружённый дремучими лесами, известный научно-исследовательскими институтами, высокотехнологическими производственными комплексами, спортивными школами, творческими коллективами, а также тем, о чём не вполне культурно писать в официальных справочниках – повышенной частотой аномальных явлений.
Их встретил Лев, муж тёти, оказавшийся дядькой непростым, с хитроватым цепким взглядом, с лицом двойственной природы: хищноватое, взрослее его тридцати трёх, с весело-циничным выражением, в профиль оно удивляло мягкой юношеской романтичностью. «Скажет или не скажет глупость того рода, что я замечательный ребёнок?» - загадала Соня, как делала уже не раз за последний месяц. Для начала знакомства Лев просто пожал Соне руку по-мужски, точно как и Мише, за что получил её мысленный "плюс".
Погрузили багаж, после чего Миша, хоть во внедорожнике и хватало места, улизнул на автобус, идущий с вокзала, наскоро объяснив, что в этом городе у него есть знакомые, которых неплохо навестить. Стало понятно, почему он решил ехать.
- Он наш адрес знает? – поинтересовался Лев.
Сказали, что Миша, если захочет, позвонит. Лев устроил всех и сел за руль.
По дороге он порой загадочно улыбался, приподнимая слегка бровь, что можно было наблюдать в зеркале заднего вида. «Кого он напоминает?» - решал каждый из Сониного семейства. «Да сфинкса» - одинаково открывал каждый для себя.
Город удивил устроением. Небольшие жилые районы разделялись настоящими лесными чащобами. Любая улица то и дело становилась чем-то вроде просёлочной дороги, свободной от строений, но хорошо асфальтированной, со свежей разметкой и аккуратно покрашенными бордюрами, достаточным количеством переходов со светофорами. Дороги изгибались по подножиям внушительных песчаных холмов, поросших старыми соснами. Песок был изнизан выходящими на воздух корнями, как натруженные ладони венами. Кажется, правильнее было сказать, что это микрорайоны островками-брызгами затерялись в одном большом холмисто-сосновом лесу. Белокирпичные многоэтажки сменялись краснокирпичными, мелькавшие дворы украшались деревянными стилизованными крепостями и скульптурами среди нагромождений ледниковых валунов, поросших цветными лишайниками. Машина обгоняла стаи велосипедистов.
- Это же курорт! – восхитился Сонин папа.
- Рай для маньяков, - тихо, но внятно ввернула Соня.
- А вот и нет, - возразил Лев, - Почему-то никогда. По лесу можно ночью в мини-юбке ходить, проверено местными девицами. А вот на улицах всякое может быть. Маньяков не было, но хулиганы и грабители вероятны.
Новые высотные постройки в странном городе порой сменялись характерными для розийских городов панельными трёхэтажками. Встречались и архаичные двухэтажные домики с розовой, белой или жёлтой штукатуркой. А жилище Варвары и Льва таилось в причудливом лиственном массиве, где к каждому коттеджу, согретому фантазией состоятельного хозяина, вели отдельные длинные и широкие съезды, усыпанные гравием.
Варвара искренне радовалась, разглядывая Соню, глупостей не говорила. У тёти были те же враново-чёрные волосы, как у Ианы, она была так же высока, но в остальном старшую сестру не напоминала.
В гостиной стало тесно от сумок. Шныряли по верхам мебели две пугливые, но любопытные кошки, а в аквариуме возле огромного телевизора время от времени взбулькивало и громко щёлкало. «Подумаешь… экзотика, выпендрились»… Соню слегка нервировала благостная природная тишина за пределами дома и шумное волнение встречи, переполнившее его. «Приеду в Темм, тоже выпендрюсь, буду скатов кормить с рук». У гигантского краба, любимца семьи, было имя собственное – Терминатор, Соне объяснили, что это из-за его удивительного свойства просыпаться в точности когда солнце скрывается за горизонтом.
Из-за двери Соня заметила пару недоверчивых глаз. «Надо полагать, это она меня из нас троих боится. Или же я на неё произвела наибольшее впечатление.»
С двумя другими девчонками она уже познакомилась. Наргиза удивила и слегка позабавила её старательно правильной речью и деятельным радушием, сходу показала Соне все стратегические объекты дома, выдала в ванной свежее полотенце и поделилась, какое из десятков душистых мыл на полочках самое «вкусное».«Надо же, из детдома, а прямо королевна!» Недоумение вызывали рыжие пряди Наргизы: зачем-то она обильно разбросала их в своих чёрные волосах.
Нилуфар, черноволосая дочь русого отца, как немедленно было всеми отмечено, была копией Льва - те же вскидываемые изломанные брови, но гораздо жёстче. Она вышла к гостям, познакомилась и, не тратя на них времени больше, чем просит вежливость, испарилась. Кажется, Нилуфар сразу отсекала из уважаемых по умолчанию представителей человечества добрую половину, что ясно испытала на себе Соня. «Неженка, слабачка» - был молчаливый приговор двенадцатилетней девчонки. Соня подсмотрела, что Нилуфар делает в своей комнате – сидит на полу в немыслимом шпагате и читает. Это ранило в самое сердце: она на такое никогда не будет способна!
Василису Варвара всё-таки вывела, девочка неловко поздоровалась. Она заметно прихрамывала. Соня даже не успела её рассмотреть, когда Василиса поспешила спрятаться. И не хотела. Здесь Соня была, как и с Нилуфар, в невыгодной роли. В данном случае - слишком здоровой.
«Оптимальная» Наргиза тоже Соню раздражала. Вышло так, что перед всеми тремя младшими двоюродными сёстрами Соня выглядела бледно. Она росла в любви в полной дружной семье, каждая же из этих девочек испытала в своей жизни одиночество, предательство, боль.
конец главы 1
глава 2
1.
2.
читать дальшеСоня и родители завтракали. Марейя, уходя на работу, выговаривала что-то сыну в прихожей.
- ...зад свой подыми наконец! Проветри мозги. Помоги людям.
- Пусть почтой или контейнером отправят. Мне на самом деле некогда. Я работаю, хоть это и не бросается в глаза.
- Работа, ага, в глаза точно не бросается. Позорник. Тебе скоро ложкой лень будет есть, а причёсываться даже граблей перестанешь! Поганка бледная, посмотри на себя! Зеркало вытри! Не рукавом!
- Ну, я не считаю себя бледным поганцем. Нет нужды, значит, не поеду. До свиданья, мам.
Захлопнулась входная дверь.
- Не люблю, когда людей принуждают, - сказал Сонин папа, - И мы не заставим его наше барахло тащить, правда?
- Конечно, - согласилась мама, - что-то они с ним суровы. Ну, мало ли как после школы бывает? А мне почему-то кажется, что он всё-таки занят. Да, Сонь? Готовится? Только нас в квартире ему не хватало. Давайте, будем ночевать у Варвары.
- Шесть часов в день на дорогу выходить будет. Честно говоря, я бы воспользовался местным гостеприимством. Парню никто не мешает в его дальней комнате. Соня, не будешь ему надоедать?
- Ты о ком? Я прослушала, - сказала Соня, медитативно жуя, сонно пялясь в окно. Там прямо напротив окна другого дома, жёлтого и облупленного. Окна высокие, мелкостворчатые. Неуютные.
Смотреть на это каждый день… что за несчастные люди. Голуби сидели на потемневших от грязи кондиционерах. Во дворе-колодце пара мусорных ящиков да лужа блестит. Тоска же. Уехать бы скорей.
Миша, держась за обе стороны дверного проёма, заглянул в кухню и, довольно улыбаясь, осчастливил присутствующих:
- Вещи донесу, билеты купил и распечатал.
- О! За билеты благодарствуем, деньги сейчас отдам, с вещами сами справимся, - сказал Инно, - Существуют таксисты и носильщики.
- А поехали с нами, - предложила Иана, - Варвара и тебя ждёт в гости. По умолчанию. Пирог с рыбой обещала. Любишь?
- Уважаю. Но редко так далеко езжу, чтобы поесть.
- Смысл в том, чтобы тебе воздухом подышать.
- Как бы да, для того, - вежливо согласился Миша, - Но физический смысл, по правде сказать, от меня ускользает. Воздух, он везде.
И подтянулся два раза на косяке.
Соня так и не обернулась.
Три большие сумки вещей, имеющих такую высокую памятную ценность, что Иана не доверила их почте, должны были найти пристанище в доме её сестры.
Через час сборов выдвинулись и благополучно достигли вокзала. В последний момент Миша вдруг высказал намерение всё же прокатиться и метнулся к кассе. В электричке он уселся особенным, компактным способом, чтобы моментально уснуть.
- Мудрый человек зря время не тратит, - заметил папа, - Надо последовать ему.
«Мне что, сонные рожи три часа наблюдать?», возмутилась про себя Соня, сидящая напротив. Свободных мест в вагоне быстро не стало.
Книжку свою она, конечно, забыла.
Поездка оказалась наизанудной после вчерашнего скоростного поезда. Электричка старого типа плелась, покачиваясь, невпопад постукивала рельсами. Тянулись окраины, развязки, промышленного вида позаброшенные комплексы строений, разукрашенные граффити, годные для съёмок постцивилизационных историй. Высотные дома в чистом поле и сразу плотная застройка пёстрых деревянных дач. Много мусора вокруг железнодорожного полотна. Одни облачка зародышей листьев за окном искупали неприглядность поддвулунного мира наивным оптимизмом.
- Через месяц сирень будет…
- Здесь позже. Через полтора. Вот мы и едем ко мне на родину… не верится.
- …а я смотрю и не вижу весны. Мне теперь кажется, она мне больше не принадлежит. Нет радости.
- Чего-чего? Рано тебе ещё это - «нет радости». Понимаешь, твоё подсознание заранее акклиматизируется к Южностралии. Организму, когда приедем, ещё потребуется на это время, а мозг уже запустил механизм. А мы обязательно ещё вернёмся! Хоть на следующий год. На пару недель, надеюсь, отпустят. Так что всё твоё, и родина и дальние страны. Наслаждайся!
- …а я теперь всё думаю, что возле океанов и морей у человечества места не хватает. По-моему, на побережьях в будущем будут жить исключительно самые богатые.
Мама засмеялась.
- Что ты вдруг так заговорила? Ты жизнь не у моря провела. Это мне в Мозгве первое время трудно без него было.
- А что, ты в Петербурхе часто у моря бывала?
- Там как раз редко, потому что учёба и всё такое. Но в детстве из воды не вылезала. С мая по конец сентября каждый день.
- Стоп, а разве Лесошишенск – прямо на берегу?! Я думала, там надо час или два ехать до воды. По карте так.
- Соня, мне стыдно, что я плохо объясняла и мало рассказывала. И ещё, что так и не свозила тебя туда. А на карте действительно некорректно почему-то печатают город, что в старых, что в новых, я давно заметила.
- Мама! Я была уверена, что мы едем вглубь континента…
Соня покосилась на Мишу: не проснулся ли он по причине её географической малообразованности? Услышала сонное «пфф» - в целом, доказательств «прослушки» не было.
Потом речь пошла о Варваре, которую Соня разок видела, в их первый в Петербурх визит. В Лесошишенск тогда съездила одна мама - тёте просто негде было принимать гостей. Варвара ненадолго приезжала к Адрею и Марейе. Соня смутно помнила девушку с тихим голосом, худенькую, с кругами под глазами, которые невероятно Иану расстроили. «У неё есть дочка Василиса – твоя двоюродная сестра", объяснила пятилетней Соне мама, " Она очень болеет, сейчас лежит в больнице». Мама всегда посылала Варваре деньги. Немного, потому что достаточно не получалось. Только четыре года назад, когда стали жить чуть лучше, удалось помочь более существенно. А два года назад тётя сама прислала кучу дорогих подарков. Она вышла замуж.
- Не представляю, что такое многодетное семейство, - ворчала Соня, слушая рассказ о новых родственниках, - Это же что, без конца суп варить, сопли вытирать? А как же саморазвитие, когда?
- Понимаешь, Сонюшка, есть этакий правильный путь для амбициозных и талантливых. Это получить высшее образование, работать на приличной работе и родить одного ребёнка, например. Это у меня так почти – тьфу-тьфу - вышло. Я молодец?
- Ты – да, молодец.
- А у моей талантливой и, заметь, тоже когда-то амбициозной сестрёнки, вся жизнь пошла по другим рельсам. Или даже по бездорожью. Так что если она сейчас домохозяйка и довольна этим, я готова радоваться за неё. Послушай меня. Однажды ехала машина после ливня. В ней были девушка семнадцати лет и годовалая девочка. И ещё кое-кто, кого человеком называть не буду…
_____________________________________________
Так они въехали в город Лесошишенск, раскинувшийся на побережье Северо-Западного моря, окружённый дремучими лесами, известный научно-исследовательскими институтами, высокотехнологическими производственными комплексами, спортивными школами, творческими коллективами, а также тем, о чём не вполне культурно писать в официальных справочниках – повышенной частотой аномальных явлений.
Их встретил Лев, муж тёти, оказавшийся дядькой непростым, с хитроватым цепким взглядом, с лицом двойственной природы: хищноватое, взрослее его тридцати трёх, с весело-циничным выражением, в профиль оно удивляло мягкой юношеской романтичностью. «Скажет или не скажет глупость того рода, что я замечательный ребёнок?» - загадала Соня, как делала уже не раз за последний месяц. Для начала знакомства Лев просто пожал Соне руку по-мужски, точно как и Мише, за что получил её мысленный "плюс".
Погрузили багаж, после чего Миша, хоть во внедорожнике и хватало места, улизнул на автобус, идущий с вокзала, наскоро объяснив, что в этом городе у него есть знакомые, которых неплохо навестить. Стало понятно, почему он решил ехать.
- Он наш адрес знает? – поинтересовался Лев.
Сказали, что Миша, если захочет, позвонит. Лев устроил всех и сел за руль.
По дороге он порой загадочно улыбался, приподнимая слегка бровь, что можно было наблюдать в зеркале заднего вида. «Кого он напоминает?» - решал каждый из Сониного семейства. «Да сфинкса» - одинаково открывал каждый для себя.
Город удивил устроением. Небольшие жилые районы разделялись настоящими лесными чащобами. Любая улица то и дело становилась чем-то вроде просёлочной дороги, свободной от строений, но хорошо асфальтированной, со свежей разметкой и аккуратно покрашенными бордюрами, достаточным количеством переходов со светофорами. Дороги изгибались по подножиям внушительных песчаных холмов, поросших старыми соснами. Песок был изнизан выходящими на воздух корнями, как натруженные ладони венами. Кажется, правильнее было сказать, что это микрорайоны островками-брызгами затерялись в одном большом холмисто-сосновом лесу. Белокирпичные многоэтажки сменялись краснокирпичными, мелькавшие дворы украшались деревянными стилизованными крепостями и скульптурами среди нагромождений ледниковых валунов, поросших цветными лишайниками. Машина обгоняла стаи велосипедистов.
- Это же курорт! – восхитился Сонин папа.
- Рай для маньяков, - тихо, но внятно ввернула Соня.
- А вот и нет, - возразил Лев, - Почему-то никогда. По лесу можно ночью в мини-юбке ходить, проверено местными девицами. А вот на улицах всякое может быть. Маньяков не было, но хулиганы и грабители вероятны.
Новые высотные постройки в странном городе порой сменялись характерными для розийских городов панельными трёхэтажками. Встречались и архаичные двухэтажные домики с розовой, белой или жёлтой штукатуркой. А жилище Варвары и Льва таилось в причудливом лиственном массиве, где к каждому коттеджу, согретому фантазией состоятельного хозяина, вели отдельные длинные и широкие съезды, усыпанные гравием.
Варвара искренне радовалась, разглядывая Соню, глупостей не говорила. У тёти были те же враново-чёрные волосы, как у Ианы, она была так же высока, но в остальном старшую сестру не напоминала.
В гостиной стало тесно от сумок. Шныряли по верхам мебели две пугливые, но любопытные кошки, а в аквариуме возле огромного телевизора время от времени взбулькивало и громко щёлкало. «Подумаешь… экзотика, выпендрились»… Соню слегка нервировала благостная природная тишина за пределами дома и шумное волнение встречи, переполнившее его. «Приеду в Темм, тоже выпендрюсь, буду скатов кормить с рук». У гигантского краба, любимца семьи, было имя собственное – Терминатор, Соне объяснили, что это из-за его удивительного свойства просыпаться в точности когда солнце скрывается за горизонтом.
Из-за двери Соня заметила пару недоверчивых глаз. «Надо полагать, это она меня из нас троих боится. Или же я на неё произвела наибольшее впечатление.»
С двумя другими девчонками она уже познакомилась. Наргиза удивила и слегка позабавила её старательно правильной речью и деятельным радушием, сходу показала Соне все стратегические объекты дома, выдала в ванной свежее полотенце и поделилась, какое из десятков душистых мыл на полочках самое «вкусное».«Надо же, из детдома, а прямо королевна!» Недоумение вызывали рыжие пряди Наргизы: зачем-то она обильно разбросала их в своих чёрные волосах.
Нилуфар, черноволосая дочь русого отца, как немедленно было всеми отмечено, была копией Льва - те же вскидываемые изломанные брови, но гораздо жёстче. Она вышла к гостям, познакомилась и, не тратя на них времени больше, чем просит вежливость, испарилась. Кажется, Нилуфар сразу отсекала из уважаемых по умолчанию представителей человечества добрую половину, что ясно испытала на себе Соня. «Неженка, слабачка» - был молчаливый приговор двенадцатилетней девчонки. Соня подсмотрела, что Нилуфар делает в своей комнате – сидит на полу в немыслимом шпагате и читает. Это ранило в самое сердце: она на такое никогда не будет способна!
Василису Варвара всё-таки вывела, девочка неловко поздоровалась. Она заметно прихрамывала. Соня даже не успела её рассмотреть, когда Василиса поспешила спрятаться. И не хотела. Здесь Соня была, как и с Нилуфар, в невыгодной роли. В данном случае - слишком здоровой.
«Оптимальная» Наргиза тоже Соню раздражала. Вышло так, что перед всеми тремя младшими двоюродными сёстрами Соня выглядела бледно. Она росла в любви в полной дружной семье, каждая же из этих девочек испытала в своей жизни одиночество, предательство, боль.
конец главы 1
глава 2
@темы: книга 1, сны лесошишья, жизнь волшебная
-
-
28.05.2019 в 19:52Если есть вдохновение заниматься Соней и она достаточно обихожена и красиво одета, то в каком состоянии сейчас они?
-
-
28.05.2019 в 23:07Над своими старыми кукольными фото ржу, как и многие над своими, наверное. Природные лучше
Если есть вдохновение заниматься Соней и она достаточно обихожена и красиво одета, то в каком состоянии сейчас они?
По всей видимости... она счастлива и благополучна. Что поделать, Соня и Эгле - моя любовь, я не хочу их бросить в беде, если правильно вас понимаю, о чём вопрос. Технически - лысая, надо прошивать, а лень, но можно снова надеть ей парик.
-
-
29.05.2019 в 23:45